«Это, знаете, как бомба, у которой два провода: синий и красный»: случаев детского инсульта в России становится все больше, как бороться с этой проблемой?

За последние 30 лет количество инсультов в мире выросло на 70%, а смертей от него — вдвое. В России инсульт ежегодно поражает более 450 тыс. человек. Каждые 1,5 минуты у кого-то из россиян случается кровоизлияние в мозг. Раньше считалось, что от инсульта страдают только взрослые люди. Однако, инсульт стремительно «молодеет», угрожая жизни и здоровью наших детей. Благотворительный фонд «Помощь», созданный в 2017 году, помогает сразу нескольким подопечным с таким диагнозом и изучает как с проблемой детского инсульта и реабилитацией после него работают в России.

Кроме того, начиная с 2022 года, сотрудники БФ «Помощь» активно консультируются со специалистами фонда борьбы с инсультом «ОРБИ» – это первый профильный фонд, который занимается проблемой инсульта в России. ОРБИ помогает людям, столкнувшимся с заболеванием, а также их близким и родным, поддерживает медицинские учреждения, проводит курсы повышения квалификации медицинского персонала. Кроме этого, фонд привлекает внимание общества к проблеме инсульта, рассказывает о симптомах заболевания и важности своевременной квалифицированной помощи в случае их появления.

Директор по развитию фонда борьбы с инсультом ОРБИ Екатерина Милова рассказывает о том, чем «детский» инсульт отличается от «взрослого» и как найти системный подход к решению этой проблемы.

Многие специалисты замечают, что инсульт давно перестал считаться «болезнью пожилых». Средний возраст, согласно той же статистике, — 35-65 лет. Это врачи стали точнее ставить диагнозы или мы можем утверждать, что «инсульт молодеет»?

- Оба фактора играют роль. Качество диагностики значительно улучшилось. Раньше врачи просто не рассматривали, что у 30-летнего человека может быть инсульт. Сейчас точнее диагностика, и врачи уже знают, что есть детский и взрослый инсульт. Точность диагностики важна, но понимание причины — раннее начало вредных привычек или, например, проблемы с лишним весом, конечно, тоже имеет решающее значение.

Специалисты в целом называют инсульт в детском возрасте — аномалией, при этом отдельной статистики именно по детским случаям не ведется. Можем ли мы сегодня понять общую картину?

- Нет, не можем. Кроме специалистов Морозовской больницы в Москве (это единственный центр детского инсульта в России — прим.ред.), детский инсульт в принципе больше никто, наверное, не умеет точно определять. Если врач в непрофильной больнице сумеет поставить ребенку правильный диагноз, то семье очень повезёт. Если нет, то нет. То, что ситуацию с детским инсультом никто не изучает, — большая проблема. У нашего фонда в планах есть новая программа — запуск по изучению детского инсульта. Но здесь возникают новые проблемы, потому что информационные ресурсы сейчас очень сильно ограниченны. Статистику поднять сложно. Её практически нет. Если по Москве информация есть — это около 200 случаев детского инсульта в год, то по России всё очень сложно. И нет специалистов по детскому инсульту. Мы сейчас ищем врачей, которые хотят работать в этом направлении.

С реабилитацией после детского инсульта тоже существует проблема?

- У нас в России в принципе пока не существует реабилитации в системном понимании. Все специалисты, которые сейчас занимаются детским инсультом, раньше были врачами других специальностей, только-только окончили двухлетнее обучение. Поэтому реабилитация детского инсульта в России — это ещё абсолютно новая история, которая только начинает развиваться. Это, кстати, касается не только детской, но и взрослой реабилитации. Хороших центров, которые работают на принципах доказательной медицины не так много.

Могут ли родители максимально предотвратить риски, связанные с детским инсультом? Какие есть практические советы с точки зрения профилактики?

- То, что касается детского инсульта, — это абсолютно непредсказуемая история. Это аномалия сосудов в головном мозге. Даже если на КТ или МРТ это покажут родителям, то дальше, что делать? Это, знаете, как бомба, у которой два провода: синий и красный. Делать операцию? Есть риск умереть на операционном столе или стать парализованным — это ведь мозг. А не делать операцию, означает, жить и не знать, когда эта бомба «бахнет». Есть теория, что детский инсульт может происходить из-за дефицита каких-то веществ в организме. 

Какую роль, на ваш взгляд, в решении проблем инсульта играет третий сектор? Как должны сегодня выстраивать работу благотворительные фонды, чтобы решать эту системную проблему совместно с государственной медициной, а не автономно?

- Больше заниматься системной помощью, как таковой. Инсульт всегда намного легче и дешевле предотвратить, чем потом бороться с его последствиями. На людей после инсульта государство тратит 50 миллиардов рублей в год. Если посчитать расходы семей и благотворительных фондов, то это уже сотни миллиардов. Восстановление, уход, лечение, лекарства, — всё это стоит денег.

Третий сектор должен больше заниматься системной работой по профилактике, то есть просветительской деятельностью и информированием. Если бы мы сами заботились о своём здоровье, инсультов было бы меньше.

Под системной работой по профилактике вы подразумеваете мероприятия, которые могли бы повышать уровень знания о детском инсульте у обычных людей?

- Да. Во-первых, начинать нужно с детства. Воспитывать в наших детях пищевое поведение, прививать правильные привычки питания. Чтобы в школах была качественная еда. Чтобы вредные для здоровья продукты не на нижних полках в магазине лежали, а были недоступны для детей. Но мы и сами порой не прочь дать им сладости, чипсы или кока-колу.

Во-вторых, приучать людей к ответственности за своё здоровье. Например, как за границей, использовать ранжированную систему медицинского страхования. Если ты куришь, то взносы ОМС для тебя должны быть выше, ты доплачиваешь за свои вредные привычки. Выпиваешь? То же самое. Но такой вариант будет самым непопулярным в нашей стране, его никогда не примут.

В-третьих, нужно развивать реабилитацию. Вкладываться во врачей и реабилитационные центры, чтобы они вообще были. Пока с этим у нас беда. Есть АНО «Физической реабилитации» в Санкт-Петербурге. Они очень много для этого делают, особенно для доказательной детской реабилитации. Но там не только инсульт, там и другие требующие реабилитации истории.

На практике, обращений в Ваш фонд по случаям детского инсульта много?

- Не так много, на самом деле, если сравнить со «взрослыми инсультами». Просто если это детский инсульт, родители, как правило более активные. Когда что-то случается, они обращаются во все инстанции. Мамы к вам придут, и к нам, и ещё в несколько фондов. Активные мамы. Они же переживают за своего ребёнка и просто чаще обращаются. Поэтому и кажется, что обращений по детскому инсульту очень много.