"Мир после войны. Реконструкция": история бегемота Ганса и обед по рецептам 1946 года

«Если я живу на этой земле, то должен знать её историю» - с этими словами трудно спорить. Именно в этом - узнавать прошлое своей малой Родины - калининградцам помогает проект некоммерческой организации ЮЛА «Мир после войны», который реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Его участники – юноши и девушки из колледжей Калининградской области, будущие программисты, педагоги, судостроители, моряки. Их профессиональное будущее никак не связано с историей самого западного российского региона. Но все они открывают для себя ее славные страницы через создание фильмов, через погружение в быт тех времен. Проект уникален тем, что его создают внуки людей, которые восстанавливали область после войны.  

«Невыходцы», «койко-люди» и «бригсомильцы»

Погружение в историю началось с посещения Государственного архива Калининградской области. Пожелтевшие газеты за 1946 год, официальные документы первых послевоенных лет, часто напечатанные из-за жуткого дефицита бумаги на обратной стороне документов немецких, - здесь, в архиве, к истории области можно было прикоснуться в буквальном смысле. Консультантами – экспертами проекта выступили профессиональные историки из Балтийского федерального университета имени Канта, журналисты и писатели, пишущие на драматическую тему освоения советскими людьми бывшей Восточной Пруссии. Они рассказывали о сложности архивных расследований, и о том, какие потрясающие человеческие истории можно найти в скучных, на первый взгляд, архивных документах. А ещё эксперты объясняли участникам проекта значение непонятных слов, навсегда оставшихся в официальной лексике той эпохи: «койко - человек» (аналог современного «койко-место»), «обратничество» (трудовое дезертирство из Кёнигсбергской – Калининградской области), «невыходец» (прогульщик без уважительной причины), «бригсомилец» (член бригады содействия милиции) и другие.

Конечно, участники «Мира после войны» встречались с ветеранами становления Калининградской области. Говорили обо всём: о послевоенных танцах на свежем воздухе, о драках на них из-за девушек (а из-за чего ещё?!), о послевоенном голоде, о музыке, о преступности, о совсем не детских развлечениях детей – играми с боевыми снарядами и настоящими пистолетами…

В результате появилось несколько фильмов, снятых ребятами под руководством профессионального режиссёра Сергея Корнющенко. В них вошли трогательная история чудесного спасения бегемота Ганса из кёнигсбергского зоопарка (вначале советские солдаты хотели его расстрелять из-за внешнего сходства с рейхсмаршалом Герингом, а потом лечили его от ран), воспоминания об открытии в уже советском Кёнигсберге первой школы, на занятия в которую учеников привозили кого на карете, «изъятой» в юнкерском поместье, кого на трофейном «опель – адмирале», а кого – и на бронетранспортёре, обстрелянном неизвестными по дороге. Все истории были сняты в тех самых местах, где они и происходили. Даже танцы.

Но взрослым инициаторам проекта этого показалось мало. Вторым этапом стал выезд участников «Мира после войны» в посёлок Жучково Озёрского района Калининградской области. Молодым людям предстояло прожить три дня в старой немецкой, а после 1946 года – советской, школе, в условиях, близких к тем, в которых жили первые советские переселенцы. Туалет – на улице, умываться и чистить зубы тоже на улице, горячая вода - если только вскипятишь сам, отопление – дровами. Интернет – только возле бобриной запруды на реке, до которой надо ещё дойти.

Конечно, это не было погружением в историю. Для погружения надо было «как минимум», пережить войну, послевоенный голод, запредельный уровень преступности, жуткий дефицит одежды, обуви, мебели, учебников, писчей бумаги, мыла, спичек, керосина, медикаментов, ручек, карандашей, ткани, строительных материалов, сельскохозяйственной и другой техники, электрических лампочек, посевного зерна и семенного картофеля, электричества (два часа в день в лучшем случае), посуды и всего остального.

Но некоторые моменты быта первых советских людей на территории бывшей Восточной Пруссии организаторам удалось реконструировать.

Как политически грамотно кричать «Ура!»?

Например, - первомайская демонстрация образца 1946 года. Всё, как тогда. Даже лозунги и речи «районного начальства» про «новую область – непотопляемый советский авианосец у границ загнивающей Европы», были взяты из изученных участниками архивных документов.

Перед «демонстрацией» и после – выступление экспертов, рассказывавших о международной обстановке первых послевоенных лет, традициях первомайских праздников, сложившихся на бывшей прусской земле и настроениях первых советских переселенцев. Они, настроения, отслеживались властями и фиксировались в тогда совершенно секретных документах. Как, впрочем, и вопросы, задаваемые районному начальству. Например, заданный лектору на общем собрании колхоза «Красный орёл» вопрос «Какова роль атомной бомбы?»

«Тарзан» и «тарзанки»

Приезд кинопередвижки в жизни советских переселенцев был редким, но праздником. Сергей Корнющенко, режиссёр проекта «Мир после войны: реконструкция», знающий о кино, наверное, всё, рассказал «переселенцам» перед просмотром «приехавшей» киноленты, что отечественных фильмов во время войны снимали мало, а после войны, в условиях плановой экономики СССР с региональных кинопрокатов начали требовать «дать план» - заработать для государства денег. Но показывать после войны было нечего. Мало было советских новых фильмов. Появился даже специальный термин – «послевоенное малокартинье». И тогда в прокат пошли трофейные иностранные ленты. Один из них, американский «Тарзан» 1936 года, посмотрели «переселенцы».

Для послевоенного СССР «Тарзан» стал культовым. Анатолий Борисович Кукля, житель Полесска, приехал в Калининградскую область ребёнком в 1946 году. Он рассказывает, что крики «как Тарзан» в исполнении местных мальчишек долго раздавались в городах и сёлах послевоенного Советского союза. Тогда же появились и знаменитые «тарзанки» - верёвка, привязанная к ветке дерева, на которой можно раскачиваться и прыгать в водоём, «как в кино про Тарзана».

«Тарзан» молодым «переселенцам» образца 2022 года в посёлке Жучково кому-то понравился, а кто-то откровенно задремал на половине.

«Тошнотики»

Один день организаторы проекта кормили участников по рецептам 1946 года, найденных в воспоминаниях первых переселенцев. Конечно, порции для реконструкторов были значительно больше, чем для «переселенцев» в 1946 году, но представление о том, как питались советские отцы-основатели на новой земле получить удалось. Итак, в меню: каша с селёдкой, суп из собранного собственноручно девушками – «переселенками» щавеля, чай из растущих здесь же трав и так далее. «Хит программы» - «тошнотики», часто упоминаемые в воспоминаниях первых советских переселенцев в Восточной Пруссии. Это драники из мёрзлой картошки. Их приготовили, специально заморозив в морозилке холодильника несколько килограммов. Кормить ими юные организмы участников проекта никто не собирался, но каждый желающий мог попробовать это переселенческое блюдо, благодаря которому немало переселенцев сумели пережить голод 1946 – 47 годов. Но организаторам не повезло с поваром. Даже из мороженного картофеля она сумела приготовить нечто очень вкусное, что было быстро и с благодарностью съедено «переселенцами».

День переселенческой кухни начался с демонстрации усиленного суточного пайка, выдаваемого в 1946 году находящимся на излечении в больницах советским гражданам:

• Хлеб – 400 грамм
• Мука – 20 грамм
• Крупы – 60 грамм
• Мясо – 75 грамм
• Жиров – 25 грамм
• Сахара – 20 грамм
• Овощей сухих – 700 грамм

Всё это для наглядности стояло на подносе во время завтрака.

А ещё

А ещё был «переселенческий» физкультурный праздник, танцы, концерт художественной самодеятельности, полевые работы. Был приход немки с дочерью, бывшей местной жительницы. Немку «Шмитиху» и её дочь сыграла Катя Лебедева из НКО ЮЛА и её дочка Анна. Очень правдоподобно получилось.

Сейчас идёт монтаж фильма «Мир после войны: реконструкция», который скоро можно будет увидеть в интернете.