Почему "зуммеры" выступают за здоровье планеты, а «рожденным в СССР» сложно вести экологичный образ жизни

Исследование более 10 тысяч человек в возрасте от 14 до 24 лет, которое провели «ВКонтакте» и Высшая Школа Экономики показало, что больше 40 процентов «зуммеров» активно участвует в экологических акциях, а каждый третий – совершают другие полезные для защиты природы действия: сдает макулатуру или вредные отходы, сортирует мусор. 35-40-летние такой экологической осознанностью похвастаться не могут. О причинах, почему «рожденным в СССР» сложно вести экологичный образ жизни, рассуждают эксперты движения ЭКА. Авторы материала развивали у себя экопривычки уже в зрелом возрасте. А могли бы узнать о них в детстве. 

Экологичность напоминает о нищете?

Многие граждане СССР сдавали в переработку макулатуру и стеклотару, носили продукты в плетеных авоськах, чинили сломанные предметы и использовали множество вещей повторно. Они давали друг другу читать книги, хотя и не называли этот обмен буккроссингом.

Было ли такое поведение советских граждан вызвано заботой о природе и развитым экологическим мышлением? Или к нему подталкивали безденежье и острый дефицит товаров повседневного спроса?

Власть планировала объемы товаров и услуг, их качество и цены, но не давала производствам самостоятельно развиваться. Это приводило к единообразию. По всей стране люди ходили в одинаковой неказистой обуви и серой мешковатой одежде. В итоге за любой импортной вещью мгновенно выстраивались очереди. В аптеках порой не хватало элементарных зеленки и ваты, в хозяйственных отделах – туалетной бумаги.

Когда Союз пал и страна изменилась, в нее, помимо прочего, хлынули невиданные прежде полиэтиленовые пакеты и блоки трудно разлагающейся жевательной резинки, чупа-чупсы на пластиковых палочках, напитки и сладкие батончики в неперерабатываемой упаковке. Экономика разрушилась, мы пережили несколько финансовых кризисов. Но затем, кое-как встав на ноги, люди захотели избавиться от травм советского прошлого, забыть о бедности. Множество разнообразных товаров первого потребления, изобилие одежды, а также одноразовые предметы, избавляющие нас от необходимости мыть, стирать и ремонтировать, стали ассоциироваться с жизненным комфортом. Возможно, нам требовалась избыточность в терапевтическом смысле. Никому не нравится нужда, а именно с ней у многих, «рожденных в СССР», ассоциируются экологические практики. Кто из нас в детстве не мыл пакеты и не донашивал за старшими одежду?  

«Что же вы нам ничего не сказали?»

Ни в детских садах в восьмидесятые, ни в школах и кружках по интересам в девяностые нам не говорили, что упаковка, стекло, бумага, пластик – это не мусор, а вторичное сырье для создания новых вещей. Что стоит сортировать отходы и сдавать их на переработку. Не зная, как еще можно с ним обходиться, мы накопили уйму полигонов с горами неразлагаемого мусора – одного из мощнейших источников свалочного газа. Мы даже не задумывались о том, что ресурсы планеты не бесконечны, и действовали в логике «берем–производим–выбрасываем».

Впрочем, по старой памяти кое-кто еще сдавал макулатуру, которую в советское время относили в приемные пункты ради возможности приобрести на полученные талоны дефицитные издания.

Можно было бы сказать, что учиться собирать хрустящие пакетики, отдирать наклейки с канистр из-под геля для стирки, споласкивать бутылки и стаканчики от йогуртов, – не имело никакого смысла вне системы раздельного сбора и переработки вторсырья на уровне страны. Действительно, эта система возникает только сейчас. Однако все эти годы наши леса требовали защиты, ухода и восстановления. Почему же мы продолжали в них мусорить? Учили ли нас их оберегать? Объясняли ли нам, что весенне-осенний пал травы вызывает катастрофические пожары и что выкашивать все лето городские разнотравные газоны очень вредно для биоразнообразия? Заостряя внимание на отсутствии одной из возможных экологических практик, мы как бы снимаем с себя ответственность за бездействие в других экологических сферах.

Фото: pixabay.com

Можем ли мы учиться сами и учить детей?

Судя по опыту Швеции и других скандинавских стран, взрослые люди осознанно разделяют отходы и заботятся о каждом клочке природы, потому что учатся этому с детского сада. Писатель Фредрик Бакман, автор бестселлеров «Вторая жизнь Уве», «Тревожные люди» и других, в своих книгах критикует родную шведскую модель. Возможно, он прав в том, что не все обстоит благополучно со ввозом отходов из других стран. Однако недостатки есть у любой системы. Их нет только там, где нет самой системы. Например, в России.

Нынешнее состояние и содержание экологического образования в России не соответствует современным глобальным вызовам и масштабам экологических проблем. У нас не внедрена эффективно действующая государственная система непрерывного экологического образования, несмотря на ряд поручений президента и требования федерального законодательства. Ни в детском саду, ни в школе, ни в вузе дети и молодые люди не могут познакомиться с экологическими практиками и узнать о том, чем грозят человечеству климатические изменения и другие глобальные экопроблемы. 

Пожалуй, одна из немногих широких площадок передачи подобных знаний сейчас – это экоблоги в соцсетях. 

Не полученные в детстве знания – одна из важнейших причин усугубления экологических проблем, так же, как и вошедший в моду пластик.

Не потому ли в антиутопии «Павел Чжан и прочие речные твари» российской писательницы Веры Богдановой в Москве 2040-х годов мусоровозы по-прежнему забирают отходы из воняющих мусорных баков, а города обложены свинцовыми тучами от выбросов мусоросжигательных заводов? Между тем в детективе «Охотничий дом» английской писательницы Люси Фоли герой утверждает, что «…нынешние туристы… повернуты на сохранении природы и мусора после себя не оставляют». 

Сколько бы всего мы могли не допустить, если бы с детства учились беречь ресурсы планеты? Какую работу над ошибками нам стоит провести, чтобы исправить сложившуюся ситуацию? Как сделать так, чтобы наши дети осознали, что планета – их дом, а значит, сфера их ответственности? Должны ли экологические знания и компетенции стать неотъемлемой частью образования на протяжении всей жизни?

Сложно представить, что сразу многие станут лоббировать изменения в образовательной системе, связанные с экопросвещением. Зато гораздо более вероятно, что, не ожидая этих изменений, мы сами займемся просвещением наших детей и друг друга.

Если не объяснять всем и каждому, что ресурсы Земли ограничены и потому их надо беречь, шеринговая экономика – когда люди делятся друг с другом транспортом, инструментами, бытовыми приборами, книгами и т. д. – по-прежнему будет вызывать у большинства наших соотечественников лишь воспоминания о коммуналках с их дискомфортным общим бытом.

Детские магазины уже сейчас предлагают несколько вариантов развивающих игр про сортировку отходов. Такие игрушки – наши помощники, наряду с набором «маленький доктор» и набором юного химика, которые знакомят детей с профессиями.

Да, у нас самих не было шанса сформировать экопривычки с раннего детства. Поэтому сейчас нам порой сложно разбираться с маркировкой пластика для грамотной сортировки или отказываться от покупки воздушных шаров для детского праздника. Зато такой шанс может появиться у наших детей. Вопрос лишь в том, воспользуемся ли мы им.  

Фото: pixabay.com

Елена Дудукина, Алина Пен